Большой Хинган — Порт-Артур - Василий Романович Бойко
Я бережно храню этот документ и часы. Для меня они являются символом моих дружеских отношений с китайскими товарищами, сыгравшими немалую роль в освободительной борьбе своего народа.
Сяо Цзингуан рассказал нам в тот раз, как части ОДА отвечали на нашу помощь своими боевыми делами. Не ввязываясь в затяжные бои, они наносили по гоминьдановский войскам короткие чувствительные удары, эффективность которых месяц от месяца возрастала.
Эти первые успехи Сяо Цзингуан связывал с тем, что ОДА была с нашей помощью снабжена оружием лучше, чем войска КПК, сражавшиеся с гоминьдановцами в других районах Китая.
И действительно, маньчжурской группировке войск КПК советским командованием было передано огромное количество трофейного японского оружия — как позже подсчитано, свыше 3,7 тысячи орудий, минометов и гранатометов, 600 танков, 861 самолет, около 12 тысяч пулеметов. Немалая часть этого оружия была захвачена войсками 39-й армии, значит, благодарность за помощь, которую выражал Сяо Цзингуан, относилась и к нам.
Наша материальная поддержка ОДА выражалась не только в передаче оружия. С обострением обстановки на фронтах гражданской войны приходилось решать и другие вопросы, вызванные просьбами командования ОДА.
Так, летом 1946 года Военный совет ОДА через Сяо Цзингуана сообщил нам о критическом состоянии локомотивного парка Харбинского железнодорожного узла. Оно возникло после отступления частей ОДА на север, когда большинство паровозов оказалось в руках гоминьдановцев, а имевшиеся в харбинском депо были до крайности изношены. Создались непреодолимые трудности для перевозки войск и грузов. Военный совет ОДА просил нас передать харбинской дороге часть паровозов из Дальнинского отделения КЧЖД.
Действительно, другой возможности помочь Харбину не находилось. К примеру, советские паровозы, если бы их перебросить с территории СССР, для китайских дорог не подходили из-за узкой колеи.
В то же время в Дальнинском депо имелось свыше сотни исправных локомотивов, была возможность в случае необходимости обеспечить их ремонт.
Но как их было перегнать к Харбину? Ведь вся центральная часть Маньчжурии, все имевшиеся тут железнодорожные пути находились в руках гоминъдановских войск.
Вот тогда и возникла мысль перебросить паровозы морским путем в один из портов Северной Кореи, а оттуда по железной дороге перегнать к маньчжурской границе. Мы доложили об этом маршалу К. А. Мерецкову и получили его указание досконально изучить возможность погрузки паровозов на суда в Порт-Артуре.
По поручению Военного совета армии группа инженеров из войск и военно-морской базы во главе с начальником инженерных войск армии полковником В. Ф. Тимошенко занялась конкретными сторонами этого вопроса. Командир базы контр-адмирал В. А. Ципанович и полковник Тимошенко вскоре доложили, что в принципе вопрос разрешим. Для этого надо было построить двухкилометровую железнодорожную ветку от Артурского вокзала до участка Восточной бухты, где находился стационарный подъемный кран; предстояло также реконструировать мост через реку Лунхэ, по которому пройдет ветка. Тимошенко уже дал команду командиру 32-й инженерно-саперной бригады полковнику И. Т. Пархомчуку быть готовым к выполнению этих работ.
При мне командующий армией сам спросил по телефону полковника Пархомчука, сможет ли бригада приступить к делу. Тот доложил, что необходимые инструменты находятся на месте, рельсы и шпалы подвозятся, батальоны бригады готовы к строительству ветки и завершат ее за несколько ночей, если на это время проезд транспорта по трассе строительства будет закрыт.
Маршал К. А. Мерецков был удовлетворен докладом И. И. Людникова по этому вопросу, и вскоре мы были извещены, что необходимые плавсредства направлены в Порт-Артур.
Организованно и оперативно справилась со строительством ветки наша инженерная служба, так что оставалось теперь одно — с приходом плавсредств погрузить на них паровозы. Правда, перед этим пришлось основательно поволноваться еще и насчет подъемного крана.
Кран был смонтирован русскими инженерами и рабочими еще в 1904 году, но оставался в исправном состоянии. Только вот его оптимальная грузоподъемность вызывала сомнения, тем более что никакой технической документации к нему не сохранилось.
При помощи городского комитета партии мы разыскали в городе довольно пожилого китайца, который раньше работал на этом кране. Он сообщил, что грузоподъемность крана 100 тонн, даже несколько раз повторил русское слово «сто», а для большей убедительности и чтобы его правильно поняли, еще десять раз взмахнул обеими руками. Это разъяснение успокаивало: паровоз без тендера весил 108 тонн, а кран, наверное, рассчитывался на какие-то допустимые перегрузки.
Группа инженеров в течение трех дней поднимала на разную высоту паровоз, пока не убедилась в надежности крана.
А вскоре специальные суда, подготовленные для перевозки паровозов, уже ставились под загрузку.
В результате в 1946 году в северо-восточную часть Маньчжурии было перевезено из Порт-Артура 30 паровозов и, как мне позже стало известно, еще несколько десятков в 1947 году.
Во всей этой хлопотливой для нас акции очень заметно проявил себя полковник В. Ф. Тимошенко, которому Военный совет выразил тогда особую благодарность.
Владимира Феофановича я знал еще с августа 1942 года, когда он был командиром батальона в 158-й стрелковой дивизии. Молодой капитан отличился тогда во время строительства плотины через реку Молодой Туд, благодаря чему наши войска ускорили наступление. Спустя небольшое время после этого Тимошенко назначили начальником штаба, а затем и начальником инженерных войск армии. Вот и здесь, в Порт-Артуре, он быстро разработал проект строительства ветки, согласовал его с командиром бригады, в результате чего потребовался минимум времени для проведения трудоемкой работы.
Хочу сказать, что летом и осенью 1946 года, когда ОДА после тяжелого отступления накапливала силы, наша посильная помощь была особенно важна для китайских товарищей.
В это время войска Красной Армии были выведены из Маньчжурии, тогда как США кроме возросших поставок Чан Кайши вооружения и техники непосредственно поддерживали гоминьдановцев силами своего флота и авиации, помощью военных специалистов.
Тревогу в связи с этим проявляли даже те органы китайской печати, которые выходили в контролируемых гоминьданом районах. Так, в сентябре 1946 года шанхайская газета «Ляньхэвань бао» так комментировала политику США в Китае: «Красная Армия вывела свои войска из Маньчжурии, и нет никаких симптомов вмешательства СССР во внутренние дела Китая и советского участия в китайской гражданской войне. Страной, которая принимает участие в гражданской войне в Китае, являются США».
Резко критиковалась политика президента Трумэна и в самих США. Например, в журнале «Чайна уикли ревю» в июне 1946 года отмечалось: «Трумэн заявил о необходимости продолжения поставок по ленд-лизу вплоть до отъезда из Китая последнего японца, о необходимости обучения и снабжения вооружением китайской армии численностью один миллион человек. Таким образом, сброшена маска американского нейтралитета в гражданской войне в Китае».
Обстановка, сложившаяся к осени 1946 года, трезво оценивалась бюро ЦК КПК по Северо-Востоку и Военным советом
